Сегодня каждое предприятие, использующее электронный обмен документами, вынуждено получать множество идентификаторов. Можно даже предположить, что их число примерно соответствует количеству используемых сервисов обмена. Ведь занимаются этим сегодня все кому не лень, притом что в РФ сейчас отсутствует единая инстанция, координирующая и контролирующая весь спектр “идентификационных” вопросов.

Практическая необходимость использования идентификаторов, наверное, уже давно понятна почти каждому. Это распространяется и на те случаи, когда цифровой идентификатор приходится присваивать гражданам. Хотя эта чисто техническая, вспомогательная по своей сути операция иногда все еще вызывает кривотолки, свидетелем чему может стать каждый, кто регулярно просматривает прессу и проводит время в интернете.

Из крайности в крайность

В быту мы, действительно, привыкли к тому, что фамилии, имени и отчества оказывается вполне достаточно для того, чтобы надежно различать и не путать одного человека с другим. Хотя и здесь бывают исключения, порою забавные, а иногда и не очень.

Допустим, что в школьный класс записали 2-х учениц с одним и тем же именем – Ирина Смирнова. Учителя, возможно, попытаются первое время называть их по имени и отчеству. Однако малолетние Ирина Ивановна и Ирина Петровна, скорее всего, “превратятся” в Смирнову-первую и Смирнову-вторую. И произойдет это достаточно быстро. Многие, возможно, вспомнят такие или похожие случаи, говорящие о том, что даже в обычной жизни иногда приходится пользоваться “цифровыми” способами для надежного, гарантированного различения людей.

Понятно, что при всем желании не получится взять за идентификационную основу ФИО, особенно если речь идет об информатизации. Ведь совпадения в масштабах целой страны будут неизбежны.

Строить информационное общество нужно начинать прямо сегодня. Но утверждать, что на нынешнем этапе развития ИТ уже можно обойтись без “костылей” в виде присваемых гражданам идентификационных кодов, типа того же СНИЛСа, еще явно преждевременно.

Схожая ситуация возникает и в тех случаях, когда мы говорим о бизнесе. Понятно, что в целях использования ИС каждому объекту учета следует поставить в соответствие идентификатор.

Но здесь некоторые впадают в другую крайность. Тема о том, нужны ли такие идентификаторы всерьез давно не обсуждается. Тут дело в другом. В том, что таких идентификаторов сегодня слишком много.

Увлекательная нумерология

Приведем несколько примеров, на которых хорошо видно то, что, казалось бы, совершенно очевидное правило однозначной и однократной привязки идентификатора к компании, производимому ею товару и т.д. нарушается у нас на каждом шагу.

Для работы с электронными счетами-фактурами каждое предприятие должно подать заявление выбранному ею доверенному оператору ЭДО. На основании которого, присваивается уникальный идентификатор участника документооборота. Он должен быть указан на всех электронных документах предприятия. Без чего они не будут иметь юридической силы.

Первые три позиции в таком идентификаторе – это код обслуживающего компанию оператора. Последующие позиции присваиваются оператором клиенту. При этом исподволь происходит привязка клиента к конкретному оператору ЭДО. То есть, если компания хочет изменить оператора, то ей нужно получить такой идентификатор по новой.

Большое внимание уже привлекла к себе тема так называемого “мобильного рабства” – проблемы потери старого телефонного номера при смене телеком-компании. Однако система идентификации в целях электронного документооборота строится сегодня из точно такого же неявного предположения о том, что у клиента не может возникнуть потребности в смене оператора. Понадобившейся, скажем, для того, чтобы получить лучший сервис за более низкую стоимость. То есть разговоров на тему отмены «внезапно» обнаружившегося «рабства» было много. Но вот только уроки из всей этой шумной истории извлечь забыли.

Аналогично обстоит дело с электронной подписью (ЭП). В целях ЭДО, она чаще всего, используется в т.ч. в качестве идентификатора для конкретного человека. Заверяющего ею документы от своего имени, либо же (дополнительно) выступающего в качестве уполномоченного должностного лица той или иной организации.

Сертификат ключа подписи привязывается к номеру паспорта, ИНН и пр. И выдается на определенный срок конкретным удостоверяющим центром (УЦ), заинтересованным в том, чтобы клиент пользовался только его сервисом и ничьим другим.

Способы и поводы для этого изобретаются сегодня самые разные. Например, если вы удаленно обслуживаетесь банком, то, скорее всего, вам рано или поздно понадобится еще один, отдельный идентификатор типа ЭП. В дополнение к тем, которые и так у вас уже имеются. А при смене банка история поворотится сызнова.

Достаточно остро стоит вопрос с идентификаторами и в госсекторе. Свои требования может предъявить к гражданам сегодня, по сути, кто угодно. Росреестр, где вы оформляете недвижимость. Или государственная поликлиника, где вас должны вылечить, не требуя, по идее, никаких номеров. А просто — как гражданина своей страны.

Если вы забудете или не сможете подтвердить очередной присвоенный вам “номер”, то шансы воспользоваться услугами всех этих госорганизаций весьма небольшие.

А вашего сына или дочь отдельно “пронумерует” система образования, не особо интересуясь мнением родителей. И т.д.

Административный процесс оказался настолько увлекательным, что сегодня с трудом можно найти учреждение, не поддавшееся “нумерологической” моде, не налепившего на граждан и компании своих собственных “ярлыков”, не выдвинувшего к ним дополнительных требований.

Уникальность, в плохом смысле этого слова

Вполне корректно было бы назвать все эти требования и “номера” уникальными. Но в таком контексте этого делать, почему-то, не хочется.

Ведь речь идет о бесконтрольно разрастающейся на наших глазах системе “лоскутной нумерации”. В рамках которой каждое ведомство норовит подчеркнуть свою значимость, заново “пересчитывая” граждан и компании под свои административные фантазии и технические требования имеющейся ИС.

А каждая имеющая такую возможность коммерческая компания – не упускает лишний повод продать свои услуги и удержать клиентов. В процесс присвоения идентификатора то и дело вмешиваются коммерчески-заинтересованные разработчики ПО, УЦ, операторы ЭДО, банки и пр. Что затрудняет переход от одного поставщика услуг к другому и, тем самым, служит одним из вспомогательных способов привязки компании-клиента к конкретному коммерческому поставщику услуг.

Понятно, что все это, — подспудно и внешне незаметно, — постепенно ведет к снижению рыночной конкуренции и качества сервиса. Ведь каждая смена провайдера — это, как минимум, лишние (и, зачастую, искусственно созданные) хлопоты для клиента.

Необходимость в присвоении идентификатора всякий раз, когда речь заходит о применении ИС, настолько очевидна с технической точки зрения, что она практически не вызывает возражений у подавляющего большинства населения в любой стране мира, вставшей на путь информатизации. Тем не менее, в каждой из таких стран можно найти относительно небольшое количество граждан, горячо возражающих против “цифр”, как-то заменяющих, по их мнению, имя человека. Проявлять уважение к их убеждениям и терпеливо вести разъяснительную работу — весьма важная задача.

Словно в насмешку над этой, — и без того достаточно радикально настроенной социальной группой, — людей в нашей стране сейчас пытается как-то заново “пронумеровать” почти любая организация, оказывающая социально значимые услуги – от предприятия общественного транспорта до мельчайшей фирмочки, обслуживающей подъездный домофон. Согласия на то граждан при этом не спрашивают. Как не ждут его и от чемодана, на который вешают очередную бирку в аэропорте.

Бег на месте

Идея о целесообразности и необходимости единого идентификатора, пригодного на все случаи жизни, конечно не нова. Тогда почему же и граждане, и компании вынуждены регулярно получать все новые ”номера”?

Сложившаяся у нас практика заключается в том, что любое ИТ-внедрение так или иначе связано с разработкой новой системы учета. В этой новой системе часто создаются другие справочники и придумываются новые идентификаторы, “Старую” систему стараются какое-то время эксплуатировать. В параллельном, так сказать, режиме. И при этом лишний раз не трогать — а вдруг она от этого “развалится”?

Кроме того, попытка качественно увязать “старую” систему идентификации с “новой” может обойтись дороже, чем внедрение очередной ИС. Поэтому при чрезмерно добросовестном подходе, — с выполнением всего объема работ по согласованию “старого” с “новым”, — крупного тендера не выиграть. Особенно если речь идет про госзаказ.

Лучше закрыть глаза на данное обстоятельство. И, в качестве вознаграждения за догадливость, получить через несколько лет другой заказ, проплаченный из бюджета. Уже в тот момент, когда путаница с идентификаторами достигнет таких масштабов, что всем станет очевидно, что она мешает нормальной работе.

Законом же такой способ «экономии» сегодня никак не пресекается. Сейчас никто особо не заинтересован, чтобы вовремя подумать о том, сколько же средств придется затратить в будущем на неизбежную интеграцию всех ИС, на миграцию данных, на их сопоставление, очистку. А сколько информации будет при этом утрачено и сколько времени потеряно?

Можно достаточно уверенно сказать, что, в итоге, получатся цифры, сопоставимые с затратами на разработку всех этих “новых” и “старых” ИС вместе взятых. Не за горами очередной виток построения информационного общества. Который предстоит сделать все на том же месте.

Единая инстанция

Вопрос о допустимой степени вмешательства государства в экономику всегда дискуссионный. Но тут как раз тот случай, когда оно явно необходимо.

По всей видимости, сейчас самое время задуматься о том, чтобы:

1. Каждая компания или организация имела один, единственный идентификатор, использующийся во всех системах обмена электронными данными и документами, общепринятый и официально признанный во всех госструктурах.
2. Любой сотрудник компании, — да и, просто, любой человек, — имел бы в каждый конкретный момент времени единственную ЭП с сертификатом, оформленным в соответствии с требованиями законодательства любым уполномоченным УЦ. И эта подпись также должна неукоснительно приниматься всеми операторами ЭДО, EDI, государственными органами контроля и регулирования. Она должна позволять однозначно идентифицировать человека и не содержать в себе никаких дополнительных условий и привязок к конкретному УЦ и пр.

Если вернуться к аналогии, приведенной в начале статьи, то можно кратко сформулировать так: идентификационный номер, конечно же, не выступает в качестве какой бы то ни было замены фамилии, имени и отчества человека. Но относиться к его присвоению и использованию в рамках различных ИТ-систем нужно точно так же тщательно. И, если хотите, столь же уважительно.

Уже давно ощущается острая необходимость стандартизации и централизованного управления процессом построения единой нормативно-справочной информации. А значит, и создания единой системы идентификации граждан и предприятий нашей страны. Все это системообразующие вещи, фундамент, на котором должны строиться информационные системы от уровня крупного предприятия-холдинга и далее — до уровня региона, федерального министерства и т.д. Будем надеяться, что данные задачи понимают и грамотно решают специалисты в рамках проекта СМЭВ и при построении так называемого гособлака.

Примером отрасли, где все эти проблемы давно и успешно разрешены, является EDI. При EDI-обмене каждому участнику необходим, прежде всего, GLN. Именно он позволяет верно маршрутизировать сообщения и автоматически их обрабатывать. Соблюдение международных стандартов дает гарантию того, что так же правильно сообщения будут циркулировать не только в рамках одной страны, но и при трансграничном обмене сообщениями.

Необходимый для этого идентификационный номер GLN, присваивается в России ассоциацией GS1. И никем другим. В России сейчас нужна точно такая же, — по своей организационной сути, — отечественная инстанция, контролирующая процесс идентификации граждан и компаний в рамках построения системы ЭДО.

Сергей Михайлов