Чем отличаются ЭДО и ЭОД? В 2014 году у нас должен кратно (в разы) вырасти рынок e-invoicing – в его российском формате и понимании. Оценивать данный факт можно двояко.

Начало использования счетов-фактур в формате XML и прочей электронной документации – это устранение непроизводительных затрат, шаг в безбумажное будущее, начало движения в направлении автоматизации сквозного процесса оформления, оборота и обработки всевозможной первички. Понятно, что это хорошо. Это – с одной стороны.

С другой стороны, стандарты для XML-обмена бухгалтерскими документами получились у нас не в результате адаптации общепринятых международных правил для электронного обмена данными (ЭОД), а свои, особые. Поэтому об ЭОД применительно к российскому обмену электронными счетами-фактурами говорить сложно. Речь идет, скорее, о внешнем электронном документообороте. “ЭДО – это электронный документооборот в форматах, утвержденных государственными органами России (ФНС, ФТС, Центральный банк и др.),” – считает Юрий Степанищев, руководитель проекта  «ЮНИСКАН / ГС1 РУС».

ЭОД и ЭДО — в чем разница?

Источник: GS1      

 ЭДО отличается от ЭОД на нечто, обозначаемое как юридическая значимость. Понять до конца что это такое простому ИТ-специалисту сложно. Обратимся к истории философии. Здесь, пожалуй, это будет к месту. В глубокой древности предполагалось, что существует некая незримая субстанция, присутствие которой в организме делает его живым, то есть отличает все живое от неживого. Которая называлась энтелехия. Она считалась принципиально необъяснимой с точки зрения естественных наук. От данной концепции давно отказались. Хотя, как можно предположить, отказались не до конца и не везде.

Ведь юридическая значимость – это тоже некая незримая и неведомая субстанция, добавив которую к файлу в формате XML, можно добиться того, что он приобретет юридическую силу. И заживет, так сказать, полноценной жизнью документа. И дело тут, пожалуй, не только в стандартах и их происхождении. Поскольку, в любом случае, окончательное решение по поводу есть ли в файле нужная «энтелехия» или же там ее нет – может принять у нас только уполномоченный орган типа ФНС.

Пожалуй, это высшая форма знания, доступная сегодня рядовому заказчику из B2B, оценивающего свои риски при переходе на электронный обмен документами. Достичь ее и стать посвященным он может, например, путем выслушивания экспертов из ИТ-компаний на профильной конференции по ЭДО. Много часов они будут самыми разными способами уверять его в обратном. И все только для того, чтобы, — где-то ближе к концу заседания, —  неохотно признать то, что, на самом-то деле, процесс придания файлу юридической силы до конца им неподвластен.

Между тем, у перехода на электронные документы есть четкая деловая цель: сокращение затрат, ускорение бизнес-цикла. То есть — повышение эффективности. Заинтересована в этом практически любая компания, вынужденная создавать потоки бумажных документов.

Несколько лет назад швейцарское подразделение Orange провело полугодовую акцию: доплачивало клиенту, — перешедшему на “электроны”, — 2 швейцарских франка за каждый счет за оказанные услуги  (что, примерно, соответствует нашим 100 рублям). И наоборот – списывало с клиента ту же сумму. За то, что он захотел получить тот же самый документ, но в бумажном виде.

Отечественный ритейл стал пионером обмена с поставщиками XML-сообщения типа INVOICE, стандарты для которых разрабатывались коллективно, с оглядкой на международный опыт. Легализация на законодательном уровне и дальнейшее развитие этой практики позволило бы задействовать 10-летний опыт автоматизации обмена информацией, — необходимой для заполнения первичных документов, — накопленный у нас в рамках EDI. Все это было настолько очевидным, что, казалось, не подлежало лоббированию. Практика показало обратное. Очевидные вещи, видимо, нуждаются у нас в лоббировании в первую очередь.

Как можно передать ритейлеру электронную счет-фактуру поставщика?

Источник: P&G    

Впрочем, свято место пусто не бывает. Случилось так, что принятые нормативные акты оказались наиболее удобными не для «продвинутых» в деле автоматизации электронного обмена провайдеров EDI, а скорее в пользу начинающих заниматься этой темой.

Верно и обратное. К давно уже отработанным механизмам обмена пришлось добавить не особенно нужные элементы. Сделать это EDI-провайдеров заставила сама жизнь. И сегодня можно найти немало технологических схем, в рамках которых обмен, начавшийся было как классический EDI, заканчивается как внешний ЭДО.

На первой стадии такого обмена делается содержательная и полезная работа по передаче информации, имеющая понятную деловую цель.  На второй, ритуальной — добавляется недостающая «энтелехия». Что было бы попросту ненужным, если бы EDI-сообщения «приравняли в правах» к электронному документу.