Мысленно путешествуя по странам и отраслям, где нашел свое применение EDI обмен, то и дело натыкаешься на несколько загадочное обстоятельство: в качестве альтернативы для электронного обмена данными выступают сообщения по факсу.

“Большая часть электронных коммуникаций между (американскими) перевозчиками и грузоотправителями осуществляется посредством EDI, – пишет в своей вчерашней статье Уильям Кэссиди  (William Cassidy), главный редактор логистического портала joc.com. – Еще с 90-х годов таким образом документируются заказы или же события в процессе поставки товара”. Проблему же он видит в том, что в большинстве случаев речь идет лишь о “зеркалировании” процессов, которые сложились еще в ту эпоху, когда все без исключения документы были бумажными.

На практике часто бывает так, что EDI-документ можно заменить обычным факсом или даже телеграфным сообщением. Что духу времени никак не отвечает. Современная же транспортная логистика уже готова  позаимствовать из сферы телекома модное там словечко connectivity, подразумевая под этой “связностью” контроль и согласованность действий всех участников многозвенной цепи поставок, начиная от персонала, работающего в офисах компании и ее контрагентов, и заканчивая водителями грузовиков.

Разговоры про выгоды от  EDI-автоматизации слишком часто сводятся к исключению повторного ручного ввода информации из принимаемых бумажных документов. Эффективность использования EDI прямо пропорциональна частоте товарообменных операций и ширине ассортиментного ряда продукции. Но если такого большого потока данных нет, то мы то и дело будем сталкиваться с тем парадоксом, что вполне современную технологию EDI обмена может успешно заменить какой-нибудь найденный в кладовке факсимильный аппарат или ПО, генерирующее те же факсы. По крайней мере это так, если взглянуть на этот вопрос с чисто экономической точки зрения.

Логисты осознали это противоречие раньше других, поскольку современные цепи поставок – дело многоступенчатое, коллективное и межкорпоративное. И любой технологически-отсталый участник логистической сети может в разы понизить ее эффективность как единого целого.

Растущие требования по продовольственной безопасности усложняют цепочки поставок, заставляя их участников собирать и передавать более детализированную информацию о том, кем продукт был изготовлен, где хранился на своем пути к потребителю и пр. Про connectivity в логистике можно будет говорить только при условии внедрения мобильных технологий, вроде тех, которые уже используются в сфере SFA. “Это даст возможность отправлять сообщения о событиях, которые еще не наступили. Например, — за 2 часа до загрузки информировать перевозчика о том, что подтверждения от грузоотправителя о готовности товара к отправке  еще не поступило”, — приводит пример Уильям Кэссиди.

Главным же способом добавления ценности от EDI в сегодняшней логистике является создание масштабируемых межкорпоративных платформ, доступных для всех участников процесса перевозок. А основным фактором, побуждающим к ним подключиться, должно стать не открытое (или слегка замаскированное) принуждение, а те полезные всем сервисы, которые можно сегодня реализовать на базе стремительно дешевеющих технологий типа Big Data.

Не менее любопытными футуристическими идеями поделился  на днях и вице-президент финансовой компании GoldenSource Стивен Энгдаль (Stephen Engdahl). Очень часто приходится сталкиваться с тем, что логистику с ритейлом сопоставляют в плане технологий с финсектором примерно так же, как факс с EDI. У ритейлеров, короче, все на самом-то деле плохо. А вот финансисты, те, дескать, наоборот — автоматизированы на славу.

А чем мы, собственно, так гордимся, помимо того, что вложили в ИТ много денег? Над этим вопросом задумался Стивен Энгдаль, и первое, что ему бросилось в глаза — это отсутствие системы идентификации. В финансовой сфере тоже есть свои продукты, свои каналы их продвижения по пути к потребителю и свои склады-депозитарии.

Но суть-то в том, что современные цепи поставок любых продуктов давно уже немыслимы без идентификаторов, вроде тех, которые выдает GS1. При этом “продвинутые” западные финансисты еще только начали вводить свой объектно-ориентированный идентификатор legal entity identifier (LEI). Так в чем же предмет их гордости? Его нет. Значит все эти их продукты можно пока называть так лишь в переносном смысле. И это еще не все.

Логисты разных стран давно научились взаимодействовать друг с другом в едином формате, что поддерживается соответствующей инфраструктурой типа сети GDSN. А вот про банки по этому поводу можно сказать самое разное и не всегда лестное.

Любопытно будет здесь вспомнить и о том, что лидер международного электронного обмена в банковской сфере — сеть SWIFT – видит свое будущее в развитии инновационных, более интеллектуальных сервисов (для комплаенса и пр.), дарующих дополнительные выгоды участникам EDI обмена. Это в чем-то перекликается с приведенными выше тезисами о межкорпоративных логистических облачных платформах, создающих добавочную стоимость для рынка перевозок за счет более продвинутых EDI-сервисов, нежели чем базовые, заменяющие по своей содержательной сути обмен факсами.

Стивен Энгдаль приводит такой факт – согласно майскому обзору европейских депозитариев, более половины (60%) отчетов о торговле деривативами нельзя было согласовать. То, что данные, подаваемые от одной финансовой компании, не “стыкуются” с данными от ее контрагента, не дает составить полную картину происходящего на этом рынке. Что, в современных условиях, чревато теми последствиями, которые уже доводилось совсем недавно видеть воочию на американском финансовом рынке.

Автоматизация логистики, в частности, позволяет восстановить картину движения товара по цепочке поставок. Но и в финансах тоже требуется та же самая информационная логистика по банковским продуктам, позволяющая отслеживать, откуда взялись те или иные данные.

Выводы у обоих экспертов получились схожие. Сегодня уже не столь важно, про что мы говорим – про логистику информационную или “настоящую”, про транспортную компанию или же про кредитную организацию. И тем и другим будет неэффективно вкладываться в свою собственную информатизацию. Электронный EDI обмен становится межкорпоративным и не должен сводиться к тому, что, в принципе, можно проделать даже при помощи факсимильного аппарата. Для его поддержки нужны современные платформы, дающие возможность участникам самых разных отраслей сосредоточится на том, что действительно является их уникальным конкурентным преимуществом.

Предварительно обсудив перед публикацией статью с российскими экспертами, приходишь к еще одному, не менее забавному выводу. Некоторые из них напрочь не понимают того, о чем им толкуют эксперты западные. Структурированный обмен данными гораздо лучше того, чем вбивать (или распознавать) полученные из факса документы в ERP. Кто бы спорил. Но если таких документов у компании 5 шт. в неделю? А ERP как таковой пока нет? Речь-то вовсе не об этом. А о том, что сервисы должны быть «умными», доступными всем и каждому — то есть инфраструктурными. И дающими совокупный коммерческий результат, который в принципе недостижим, скажем, в рамках даже очень крупного, но отдельно от других взятого банка, вкладывающегося исключительно в свою собственную информатизацию. EDI-сообщения не должны содержать исключительно все то же самое, что испокон веков уже было в бумажных документах. Понимаете?

 Алексей Тихонов